«Лишь бы не было войны», - говорят те, кто пережил ее. Они знают, что это такое, в чем свесь ее ужас. Но войну можно рассматривать как данность, коснувшуюся всех вокруг тебя, и потому рассматриваемую вроде беды, разделенной на всех. Те же, кто пережил депортацию по национальному признаку, по сей день ощущают ее чудовищность: они не понимали тогда, за что с ними такое, не понимают и сегодня, почему никто не удосужился хотя бы извиниться. Без вины виноватые, сперва в стране братских народов, теперь - в православном демократическом государстве. Вопрос покаяния власть предержащих перед некогда «наказанными народами» посредством их реабилитации…

  Чем ближе очередная годовщина депортации греков из Крыма, тем больше болит «за что» у 86- летней Фотины Афанасьевны Фромовой. Не хочется женщине в преклонном возрасте продолжать носить на себе клеймо, нанесенное 66 лет назад.
    В довоенном Карачоле греческое население составляло большинство. Была здесь и начальная греческая школа, которую до 4-го класса ходила Фотина. Став классом старше, она вынуждена была ходить грызть гранит науки в Карасубазар, в школу, где обучение велось на русском языке, владела которым Фотина, мягко говоря, не очень. И потому в написанном ею диктанте учитель насчитал 80 ошибок. В размеренную жизнь Фотины, двух ее младших сестер, брата и родителей – колхозников война вошла не жесткой поступью. Из всех военных действий карачольцы упоминают лишь один упавший снаряд, который угодил в ставок и никого из живых не задел. Колхозы немцы развалили, а люди получили возможность обрабатывать землю для себя, объединяясь в «десятидворики». Сажали зерновые культуры, а также картофель, фасоль, кукурузу и даже арбузы. Урожаи были в те годы неслыханные: люди старались, поскольку работали на себя, да и погода благоволила.
 
  Настал 44-й, ставший городом освобождения Крыма и массовой депортации. Отец Ирины Константиновны Зековой работал тогда бригадиром машинно-тракторной бригады в Карасубазаре. Она помнит, что последнее заседание райсполкома было проведено без его участников из числа представителей, как тогда говорили «нацменов». Вскоре выслали крымских татар. О том, что эта часть не минет и греков, отец Ирины Константиновны не сомневался. Весь вопрос был «когда?».

  Татар выслали, а урожай в селах, где они жили, надо было убрать. Фотину Касееву (в девичестве Касееву), а также Татьяну Каунову, Евдокию Пантеридиху послали на уборку табака в Баксан и поселили в дом, где еще недавно жила семья местного муллы. Вдруг однажды ночью Фотина увидела под кроватью огонь. « Кажется ей это или нет», - спросила она у своих подруг. Им это видение казалось таким же явным. Девушки с нетерпением ждали утра, чтобы начать в том самом месте, откуда видели исходящий огонь. «Наверное, мулла закопал там золото», - наивно решили деревенские девчата.

  А на утро пришли солдаты, и под их конвоем молодые гречанки отправились в Сиетлер (Нижнегорск), чтобы быть погруженными в товарняки для встречи с Уралом, его шахтами, лесозаготовками, строительством дорог. Поезд с «пассажирами» из Крыма ехал на Урал 16 суток. Город Половинка, Пермской области, шахта»Вторая капитальная»… Тяжкий труд, но те из греков, которым довелось работать, добывая уголь стране, считались еще везунчиками. На шахтах давали хлеб, а спустя какое-то время начали платить деньгами. Куда горше было тем, кого послали валить лес. Вере Биджаковой тогда было 12 лет, и в ее семье, кроме нее, было еще пятеро детей, старая бабушка и очень больная мама. Так что Вере, несмотря на свой возраст, пришлось с лихвой узнать, что такое работать с топором в руках в зимнем лесу. Чтобы не умереть с голоду, многие из сосланных ходили попрошайничать к местным, а те из греков, у кого имелись при себе традиционные золотые женские украшения, лишились их в первую же уральскую зиму в обмен на обыкновенную еду. Спасало то, что в местных лесах было полно различных ягод и грибов, а вместо картошки можно было употреблять в пищу калигу, некий, очевидно, овощ, произрастающий в той части России.

   Работать, ходить в обязательном порядке раз в месяц отмечаться к коменданту и не помышлять о свободе передвижения: такое положение вещей для греков длилось до 1956 года, пока не был издан указ, позволяющий, в том числе и представителям и этой национальности, самим выбирать место проживания. Разумеется, исключая Крым… Неудивительно, что испокон веков живших на юге греков, тянуло в солнечные края. Бывшие карачольцы между собой были чрезвычайно дружны. Потому, когда один из них решил поехать жить в Геническ, где обитали его хорошие знакомые, за ним потянулись многие. Однако, в маленьком курортном городке работы не было, и через некоторое время греческие семьи начали перебираться в Александрию Кировоградской области.

  С 1968 года греки Карачоля начинают активные попытки по возвращение в родное село, то, в котором 180 лет назад поселились их предки, в результате русско-турецкой военной кампании. Зигзаги истории сделали их своими избранниками, чтобы показать другим: выбор есть всегда, даже тогда, когда кажется, что тебе его не оставляют. Можно жить иваном, не помнящим родства своего, растворившись в общей массе без роду, без племени, а можно из уст в уста, от матери к сыну, передавать наказ, как важно помнить о своих истоках.

газета "Сельская новь"
06.2010 г.